Первоначально нахмурилась, а потом, посмотрев на Охотника, и вспомнив измученного малыша, о котором совсем ничего не известно, выдохнула:

– Давай лично переговорим? При встрече.

– Хорошо, крошка. Как ты сейчас? Нормально себя чувствуешь? – довольным голосом уточнил он, что немного напрягло.

– Да. Охотник спас, – ответила, считая, что Сергея лучше не звать по имени при Котлове, чтобы не было лишних вопросов, хоть и видела, как Волков скривился.

– Это все из-за меня… Не пойму, кому я дорогу перешел, что пошли через тебя. Я ничего плохого не сделал. Не понимаю, что убийцам нужно. Но я тебя там не оставлю. Даже не надейся!

– Иван…

– Да, я понял. У меня просто эмоции и…

– Завтра вечером приеду. Днем не смогу.

– Почему не сможешь?! – обиженно буркнул он, недовольно сопя в трубку. – Мне скучно и…

– Мне нужно вновь идти в университет, а потом к детишкам. Я договорилась с директором детской комнаты, после того как съездила и все проверила, что только мои малыши там будут два часа…

– То есть из-за них тебе наплевать, что меня тут жрет грусть? – рявкнул он, окончательно перегибая палку.

Пыталась заставить себя вежливо ответить, но получилось довольно грубо:

– Если желаешь ответ в такой интерпретации, то «да».

– Рита! Ты… – возмущенно проговорил он, совсем не ожидая от меня такого услышать.

– Это дети! И не нужно меня постоянно ставить перед выбором! Я никогда…

Гудки отрезвили, и я прикусила губу, понимая, что сорвалась, а Котлов повел себя, как обиженный мальчик, прервав разговор. Отбросила телефон в сторону и забралась на диван ногами, подбирая их под себя.

Тишина. Такая невыносимая, давящая, что хотелось сжать себя руками и закричать. Я не люблю спокойствие, полнейшее одиночество. Стараюсь всегда себя чем-то занять. Лучше, когда смех, значит, не одна.

Посмотрела на руки, замечая, как дрожат пальцы. Последнюю неделю это мое нормальное состояние, а сегодня так совсем… Обняла себя за плечи и сидела… пока резко не оказалась на коленях мужчины, пронзительно смотрящего на меня. Сергей медленно подтянул к себе, и я прислонилась головой к мускулистой груди, слыша, как стучит его сердце, закрывая глаза.

Так хорошо, спокойно, что чувствуешь себя защищенной. Хотелось так сидеть вечно, вдыхать родной запах любимого мужчины, и ничего не говорить.

Успокоилась, а потом стало неудобно. Сижу на мужчине верхом. Попыталась отстраниться, на что Волков осторожно поднял подбородок и спросил:

– Что тебя гнетет?

– Ребенок и мать, – мгновенно выпалила, даже не задумываясь. – Ты что-нибудь выяснил?

– Да, но пока не знаю, кто именно там находится. Несколько раз ходил, но там по несколько человек дежурят. Нужно быть там, а я в основном с тобой. Олег в больнице.

– А если… если мы будем там? – вдруг спросила, надеясь убедить его отправиться туда вместе со мной по приглашению Котлова.

Мужчина напрягся, а потом грубо произнес:

– Что ты имеешь в виду?

– Ивана через несколько дней выписывают, и он настаивает, чтобы я там жила, – честно призналась, наблюдая за его мимикой, чтобы знать, что он думает. Волков продолжал убивать взглядом, поэтому продолжила: – Если я туда поеду, то тогда…

– Нет! – резко выдал Охотник, перебивая меня и сжимая за талию, отчего сильнее села на него, чувствуя, что мужчина не только зол, но и возбужден, что меня смущало и удивляло. Мы ведь два раза занимались сексом…

«Почему так категорично сказал?! Даже не выслушал!»

– Да! – в тон ответила, хватаясь руками за его рубашку, сжимая ее, пытаясь донести до него свои слова.

– Это опасно! Да и как ты себе это представляешь? – грубо воскликнул он.

– Им нужно помочь! Нужно! Там малыш! Его избивают! – почти прокричала, не понимая, как он этого не понимает.

Охотник молчал, только смотрел, а я не знала, что думать, поэтому убежденно проговорила:

– Я буду там с тобой. Ты защитишь меня.

– Рита, я не уверен, что ты не сорвешься к ребенку при первом удобном случае. Более того, я считаю, что ты так и сделаешь.

– Но им нужна помощь!

– Первым делом нужно знать, кто там, а потом только действовать.

– Так узнай! Узнай! Пожалуйста, – прошептала, чувствуя, как меня вновь трясет. Я только провела пальцами по его рубашке и, посмотрев в темно-синие глаза, выдохнула: – Ему около пяти… Если столько мучили, значит, и дальше будут. Он совсем малыш, а его…

– Я надеюсь, ты понимаешь, что кто бы там ни находился, их туда определила семья Котловых. И я уверен, что Иван в курсе всего.

– А если он…

– Знает! Он знает! Я в этом даже не сомневаюсь, – категорично заявил мужчина.

Отвернулась, понимая, что он прав, и, вновь взглянув на него, прошептала:

– Пожалуйста, помоги. Им нужна наша помощь.

Волков вытянул руку и, положив ладонь на затылок, слегка захватывая волосы, отчеканил:

– Хорошо, но ты слушаешься меня и не лезешь туда, куда тебя не просят, чтобы не сделать хуже.

– Хорошо.

– Нет, нехорошо. Ты должна отчитываться за каждый шаг, если вдруг я отошел на несколько минут в сторону.

– Буду отчитываться, – выдохнула, не веря, что он почти согласился, чувствуя, как его рука на талии пошла ниже, сжимая ягодицы. Мужчина тяжело дышал, ведя внутреннюю борьбу с собой.

– И еще… ты не провоцируешь меня, – хрипло выдал он мне в лицо, опаляя своим дыханием. – А это значит, что ты избегаешь любого контакта с Котловым.

Прищурилась, и пусть я сама не собиралась, но жесткие претензии мужчины, который мне по сути лишь любовник, неприятно было слышать. Нахмурилась, на что услышала:

– Я не железный, чтобы просто смотреть… И тоже могу наделать ошибок. Ты понимаешь, о чем я?

Действительно, если вспомнить, как мужчина повел себя четыре года назад с Михаилом, то не исключено, а теперь, когда все сложно между нами, вероятно, будет еще хуже.

Решив, что его условия довольно миролюбивы, я кивнула и подтвердила:

– Я согласна.

– Хорошо, – недовольно проговорил Охотник, а потом прижал сильнее, что стало нечем дышать. Смотрели друг друга в глаза, наслаждаясь тем, что видели. Но все закончилось, когда вдруг мой живот выдал жалобный звук. Мужчина застопорился на мгновение и тут же осведомился: – Когда ты в последний раз ела?

Задумалась, вспоминая вчерашний день, как услышала:

– Собирайся, в ресторан поедем.

Не желая никуда уходить из дома, я попросила: